Образование, книги, периодика и
библиотеки в электронном веке
библиотеки в электронном веке
Финансирование — вопрос непростой, особенно когда речь идет о вузах, большая часть из которых — государственные образовательные учреждения. В этом случае организация получает средства от государства, размер которых зависит в том числе от таких показателей, как количество студентов, приоритетность специальностей, позиции в отраслевых рейтингах, статус вуза.
Достаточно ли этих средств для любого, даже самого крупного вуза?.. Вопрос риторический. Обновить крыльцо, построить новый корпус, оборудовать лабораторию, организовать международную стажировку для студентов, повысить квалификацию преподавателей и многое, многое другое — на все это нужны средства, и не всегда на решение подобных задач они находятся.
Поэтому вузы уже с 1990-х гг. нацелены на получение дополнительных средств на собственное развитие. Об этом важном направлении в развитии образовательных организаций говорят даже сами ректоры, например, Эдуард Галажинский (ТГУ), Дмитрий Седнев (ТПУ), Виктор Рулевский (ТУСУР), Михаил Чукин (МГТУ им. Г. И. Носова), Алексей Щиканов (Технологический университет имени дважды Героя Советского Союза, летчика-космонавта А. А. Леонова) и многие другие.
И часто выполнять эту задачу вузу приходится самостоятельно. Три десятилетия назад для этого сдавались в аренду вузовские помещения — способ, как оказалось, не самый эффективный. Сейчас все же вопрос «зарабатывания» связан с основной деятельностью вузов: образовательной, научной, инновационной.
С образовательным направлением все более-менее понятно: вуз зарабатывает на студентах, обучающихся на коммерческой основе (так называемых платниках), открывает собственные подготовительные курсы и факультеты — например, для одиннадцатиклассников или иностранцев, проводит курсы повышения квалификации для преподавателей и т. д. А что с наукой и инновациями?..
Дело в том, что изначально университеты в России были связаны с задачами подготовки академических кадров. Спустя время они несколько изменили профиль деятельности: теперь образование скорее массовое, и не всякий выпускник вуза обязательно занимается наукой и будет продолжать развиваться в ней. Но все ощутимее становится тренд на трансформацию вуза из исключительно образовательной организации в научно-образовательную. В чем причина этой тенденции?
Во-первых, активная научная деятельность привлекает талантливых абитуриентов, повышает позиции вуза в различных рейтингах, позволяет получить благосклонность от учредителя-министерства. Во-вторых, наука — это как раз тот самый способ зарабатывать самостоятельно — на грантах, патентах, изобретениях ученых.
(Единственный нюанс — в погоне за подчеркнуто эффективным развитием в области науки вузы заставляют своих преподавателей в обязательном порядке писать научные статьи и получать ученые степени. Часто такой подход формализует отношение и к публикациям, и к защите кандидатских и докторских диссертаций — ни к чему хорошему это тоже не ведет.)
Особенно эффективным оказывается взаимодействие вуза с внешними заказчиками — компаниями, предприятиями, корпорациями, которые заинтересованы в разработках ученых, будь то биоразлагаемые материалы, smart materials, космические спутники или цифровые сервисы (да, всем этим серьезно занимаются в российских вузах).
Такое взаимодействие — наглядная иллюстрация концепции «Университета 3.0», или концепции «Тройной спирали» (Triple Helix), согласно которой вуз обеспечивает непрерывность процесса передачи, создания и внедрения нового знания. Это значит, что университет новой формации не только учит и занимается исследованиями, но и внедряет свои инновации, или занимается разработками в той области, которая востребована экономикой региона и государства (что как раз и обеспечивает органичное внедрение инноваций).
Концепция «Тройной спирали» была сформулирована в 1995 году. Примерно с того же времени вузы начинают подчеркивать свою неразрывную связь с экономикой региона — это один из признаков университета нового поколения. В чем особенно явно выражается эта связь? В вовлеченности университета в создание так называемых кластеров — инфраструктур для бизнеса и технологических компаний (например, Кремниевая долина, Инновационный центр Сколково), а также в оперативном применении разработок и результатов исследований вузовских ученых.
На чем в рамках этой концепции может зарабатывать вуз? Например, на продаже результатов интеллектуальной собственности крупным компаниям, на научных проектах и выполнении заказов государства и предприятий. Все это по большей части именно прикладные исследования, результаты которых востребованы в экономике. Такой же линии придерживается и государство, поддерживая инновации, разработки и те отрасли науки, чьи достижения важны уже сейчас — например, компьютерные технологии, машинное обучение, медицина, биоинженерия и т. д.
Однако прикладная наука — только часть научных изысканий вообще, и не менее важны фундаментальные исследования. Только есть ли им место в этом экономически выверенном мире?.. Место — есть. Но денег за это не дают или дают гораздо меньше.
Поэтому зарабатывать вузам удается именно на ощутимом здесь и сейчас результате работы ученых. Так, еще по результатам 2017−2018 гг. некоторые отечественные вузы получали до 50% своих бюджетных средств благодаря НИОКР и МИПам — научно-исследовательским и опытно-конструкторским работам, малым инновационным предприятиям.
В этом плане довольно показательны цифры за указанный период:
Наиболее известным исследованием, в котором оценивается эффективность внедрения вузами своих научных результатов, является рейтинг от информационного агентства Reuters — The World’s Most Innovative Universities. Это ТОП-100 ведущих инновационных университетов мира, основанный на патентной активности вузов. Из 100 оцениваемых университетов 46 находятся в США, 9 в Германии, 8 во Франции. На первом месте, что неудивительно, оказался Стэнфордский университет, с которого в 1950-е годы началось формирование Кремниевой долины. Вторую и третью позиции занимают Гарвард и MIT.
Но больше, чем результаты самого исследования, поражает общее количество вузов в рейтинге: из более чем 30 тысяч существующих в мире университетов в рейтинге оказались только 100. Таким образом, всего 0,3% от общего числа университетов мира признаны соответствующими модели «Университет 3.0».
Если проанализировать этот рейтинг, то становится очевидно, что многие российские вузы сопоставимы с отдельными участниками рейтинга по количеству студентов, преподавателей — некоторые даже по бюджету, пересчитанному по паритету покупательной способности (например, если речь идет об МГУ). В чем же разница и почему ни один из отечественных вузов не вошел в этот рейтинг?
Разница в том, что выпускники зарубежных университетов, вошедших в рейтинг, создали поистине феноменальный прибавочный продукт, в сотни раз превышающий бюджеты своих alma-mater. Вузы России пока не могут похвастаться такими результатами — кроме того, как уже отмечалось выше, шлейф прикладных исследований и применимых на практике разработок не будет тянуться долго, если параллельно не будет вложений в фундаментальную науку.
А с этим пока непросто.