Образование, книги, периодика и
библиотеки в электронном веке
библиотеки в электронном веке
Как оценить эффективность научной деятельности ученого? Пожалуй, именно таким вопросом задаются те, кто принимает решение о выделении бюджета на развитие науки и образования, на вузы и институты. Идеальная ситуация — экспертная оценка, когда один авторитетный специалист может объективно оценить заслуги своего коллеги. Но как определить границы объективности, как оценить уровень самого специалиста, проводящего оценку эффективности, какое время следует отводить на эту оценку? И главное — как поступать в тех случаях, когда эти два ученых придерживаются совершенно противоположных мнений в рамках своей профессиональной области?..
Поэтому в настоящий момент предпочтение отдается наукометрии как более нейтральной и объективной форме оценке. Так нужно ли сейчас писать статьи и монографии, чтобы работать эффективно, и в чем выражается истинная эффективность исследователя?
Реформа государственных академий наук в России, болезненно проходившая в 2013−2018 гг., предопределила, как будет оцениваться эффективность работы ученых и научных организаций. Так на первом плане оказалась наукометрия.
С того момента все научные организации и крупные учебные заведения высшего образования отчитываются о количестве публикаций своих ученых с указанием журнала и его квартиля. Оцениваются эти данные в соответствии с балльной системой, по которой научным статьям, материалам конференций, монографиям, учебникам присваиваются разные баллы. Удивительно, что учитывается не только тип публикации, но и ее объем (есть минимальные показатели) и, например, для научных статей — квартиль журнала: чем он выше, тем более статусным считается сам научный журнал. Свой план по количеству этих баллов есть у вузов и НИИ: исследователи его должны выполнять и перевыполнять.
Как происходит оценка деятельности ученого?.. Наглядный пример — оценка публикационной активности преподавателей, проходившая в НИУ ВШЭ в 2021 году. В рамках этой процедуры преподаватели вуза подавали сведения о своих публикациях за 2 последних года.
Баллы можно было получить за такие публикации:
Однако такая оценка рождает множество споров: можно ли сравнить многолетнюю работу над словарем и работу над статьей?.. Впрочем, словарь — это более частный случай, гораздо чаще ученые пишут статьи для научных журналов и сборников и готовят монографии.
В чем отличие этих жанров?
В содержании. Монография посвящена детальному рассмотрению какой-то одной проблемы. Это может быть теоретическое изучение уже имеющихся концепций и мнений и их оценка автором монографии. В связи с этим монография содержит значительный по объему список источников.
А статья?.. Статья нацелена на отражение научных результатов, требующих развернутой аргументации. Как правило, она содержит новаторские результаты теоретического, аналитического, экспериментального исследования.
В объеме. Например, в соответствии с ранее представленным документом, по которому оценивается публикационная активность преподавателей НИУ ВШЭ, монография должна насчитывать не менее 100 страниц, в то время как статья — не менее 5. Кроме того, объемы публикаций часто измеряют в количестве печатных листов (1 п. л. = 40 000 печатных знаков, включая пробелы). В этом случае солидной может считаться монография не менее 10 п. л. Объем статьи нормативными документами ВАК не регламентирован, однако в среднем он составляет до 1 п. л. (5−20 страниц в Word).
А вот в чем нет отличий между двумя этими видами научных публикаций, так это в количестве авторов: вопреки распространенному заблуждению, у монографии, как и статьи, может быть как один автор, так и несколько.
Статьи или монографии, что лучше писать для получения высоких баллов? Вопрос очень сложный, ведь если даже работа над статьей в 5+ страниц может растягиваться на месяцы, то что уж говорить о монографиях в 100+ страниц. Однако дело не только в объеме материалов или во времени. Дело в том, какая из этих работ будет выше оценена — ведь именно на них ориентируются эффективные контракты.
На примере Высшей школы экономики мы видим, что публикация монографии и статьи в хорошем журнале «стоит» одинаково — 18 баллов. Однако обращает на себя внимание перечень издательств, в которых допустимо опубликовать научную работу для получения этих баллов: Harvard University Press, New York Academy of Sciences, Springer, Wiley — все статусные и серьезные издательства, специализирующиеся на результатах научной деятельности. Разумеется, опубликовать монографию в таком издательстве престижно, но и весьма непросто.
При этом в других учебных и научных организациях ситуация с монографиями может быть совсем иной… Так, в начале 2020 года Дмитрий Гельтман, д-р биол. наук, директор Ботанического института им. В. Л. Комарова РАН, осветил ситуацию в своем институте. По его словам, министерство присваивает монографиям авторов института всего один (1!) балл, в то время как самой организации установлен план в 322,39 балла.
Для сравнения: публикация статьи в журнале первого квартиля в их институте оценивается в 19,7 баллов. Разница немыслимая!..
Это означает, что ученым просто невыгодно тратить время и силы на объемные научные труды. Ведь их не оценивают высоко с позиций эффективности!.. И они не принесут ощутимого дохода в виде надбавки или премии за публикационную активность.
В этом и кроется опасность такой «оценки по эффективности». Многие монографии — пример серьезной научной работы, результат исследований долгих лет. В качестве примера можно взять труд ученых упомянутого Ботанического института «Злаки России»: 646 страниц, 1514 описанных видов злаков из 187 родов. И за это — 1 балл! (а если точнее, 0,5 баллов, потому что монография написана в соавторстве с Федеральным исследовательским центром наземной биоты Восточной Азии).
Почему так обесценилась монография в глазах министерства?.. Причин несколько. Во-первых, какое-то время назад монографией могла стать компиляция или сборник уже написанных ранее статей. Так получалось, будто ученый мог дважды представить к получению баллов одну и ту же работу: сначала в виде статьи, потом в виде монографии.
Во-вторых, считается, что монография рецензируется скорее формально, чем, например, статья для научного журнала первого квартиля, где очень жесткий конкурс.
В-третьих, в научном сообществе сложилось разное отношение к статьям и монографиям, особенно заметно это стало в последние 20−30 лет. Даже наши исследователи, предлагавшие зарубежным коллегам совместно подготовить монографию, иногда получали такой ответ: если руководство узнает, что я пишу монографии вместо серьезных статей, меня могут и уволить. И, собственно, незримое пожелание — не тратьте время на монографии, пишите статьи.
В-четвертых, долгое время были востребованы так называемые мусорные журналы, которые были готовы опубликовать что угодно за деньги, вне зависимости от научной ценности самой статьи или монографии. Поэтому сформировалось некоторое недоверие к некоторым жанрам, в частности к монографии.
Однако сама тенденция, когда ученый готов опубликоваться где угодно, лишь бы опубликоваться, сложилась под воздействием требования увеличивать число научных работ у отдельного специалиста и всей организации. Возвращаемся к тому, с чего начали эту статью. Замкнутый круг…
Так, некоторые преподаватели рассказывают, что для выполнения требований эффективного контракта в их вузе каждый преподаватель должен за год писать около 120−150 страниц научного текста — и еще столько же страниц текста методических пособий и учебников. Вспоминаем, что есть еще и конкурс на должность, позволяющий продлить контракт, — тогда обязательно нужно представить и статьи в журналах ВАК, Scopus, WoS.
С учетом основной нагрузки — преподавания — этот объем работы по подготовке текстов становится неподъемным…
Что здесь можно было бы предпринять, чтобы изменить тренд и повысить стоимость монографий?
Возможно, какой-то из этих вариантов позволит изменить сложившуюся ситуацию. Но при сохранении нынешней системы оценок научной монографии развитие этого жанра пока представляется неосуществимым.